Африканские университетыСтраница 1
Возвратившись в начале 1891 года в Индию, Ганди уже не застал матери, семья переживала финансовые затруднения. Начать работать по приобретенной в Англии специальности ему не удалось. Ведь Ганди практически не знал традиционного индийского и мусульманского права, в то время применявшегося в индийском судопроизводстве в не меньшей степени, нежели британское. Кроме того, юридическая система Британской Индии была насквозь коррумпированной, а Ганди принципиально не желал участвовать ни в каких коррупционных действиях. Но, пожалуй, важнейшей причиной неудачного старта его профессиональной карьеры были . робость и стыдливость, которые 22-летний Ганди сохранил с детских лет. «Мой дебют состоялся в суде по мелким гражданским делам, — вспоминает Ганди. — Я выступал на стороне ответчика и должен был подвергнуть перекрестному допросу свидетелей истца. Я встал, но тут душа моя провалилась в желудок, голова пошла кругом. Я не смог произнести ни одного вопроса. Судья смеялся, а адвокаты наслаждались зрелищем. Я сел и сказал своему клиенту, что не могу вести дело» [4, с.103].
Старший брат Ганди, эмигрировавший в город Дурбан в южноафриканской провинции Наталь, попросил его приехать, чтобы представлять в суде интересы одного индийского купца, увязшего в имущественном конфликте со своим коллегой-земляком. Ганди согласился и отправился в путь. Он надеялся, что вернется домой спустя каких-то полгода, но суждено было иначе — он прожил в Южной Африке долгих 24 года.
Дело, которым занимался Ганди, тянулась около года, спорное имущество находилось под арестом, и оба богатых купца оказались перед угрозой банкротства. И именно Ганди удалось уговорить и истца, и ответчика согласиться на третейский суд одного из лидеров индийской общины Наталя, а Ганди приобрел большой авторитет среди индийцев Южной Африки.
Именно в Африке Ганди впервые в жизни реально столкнулся с расизмом. В Англии к нему относились как к образованному человеку, а в родном городе он так редко встречал англичан, что ни о какой дискриминации речи быть не могло. Но в провинции Наталь все было иначе. Ганди заставляли ехать на подножке, а не внутри дилижанса, молчать, когда его сталкивали с тротуара. Белый «высший свет» маленького провинциального городка не допускал к себе успешного адвоката только лишь из-за смуглого цвета его кожи. Однажды его силой выволокли из вагона первого класса поезда, ехавшего в Преторию, только потому, что он не белый.
Достигнув блестящих успехов в адвокатской карьере, Ганди в 1894 году основал Индийский конгресс Наталя и начал борьбу за предоставление индийцам равных гражданских прав с южноафриканскими белыми.
Долго, где-то до 1915 года, Ганди хоть и выступал против конкретных форм британского управления колониями, и не возражал против британского владычества как такового, считал, что в целом оно полезно и для Индии, и для Южной Африки. Во время англо-бурской войны 1899—1902 годов Ганди однозначно стал на сторону англичан, сформировав и возглавив санитарный отряд в составе британской армии, хоть его личные симпатии были на стороне буров.
В 1904 году Ганди-адвокат стал Ганди-пророком. Он оставил свою адвокатскую практику, приносившую немалую выгоду, купил ферму Феникс вблизи Дурбана, где и поселился вместе с семьей (к тому времени у него уже было четверо сыновей) и единомышленниками. Его привлекала скромная жизнь и погружение в религию. Он читал религиозные тексты, завел переписку с Львом Толстым. Эта ферма стала прототипом ашрамов (обителей), которые он со временем основал по всей Индии.
Но Ганди был особенным пророком. Он не только искал истину и нравственно самосовершенствовался, но и оставался лидером Индийского национального конгресса Наталя, организовал и возглавил борьбу этого дискриминуемого меньшинства за свои права, разработал и впервые испытал на практике теорию сатьяграхи — ненасильственной политической борьбы. Она в какой-то степени перекликалась с теориями Толстого. Но если последователи российского пророка так и не смогли достичь более-менее заметных успехов в общественной жизни своей страны, то сатьяграха действовала.
Марат Казей
.Война обрушилась на белорусскую землю. В деревню, где жил Марат с мамой, Анной Александровной Казей, ворвались фашисты. Осенью Марату уже не пришлось идти в школу в пятый класс. Школьное здание фашисты превратили в свою казарму. Враг лютовал.
За связь с партизанами была схвачена Анна Александровна Казей, и вскоре Марат узнал, что мам ...
Ликвидация национального гнета
Ликвидация национального гнета, порабощения нерусских народов, враждебности и отчужденности между народами являлась одной из неотложнейших задач Советского государства, которое по природе своей глубоко интернационально и заинтересовано не в разобщении народов, а в их объединении и сплочении. «Мы властвуем, не разделяя, по жестокому зако ...
Последний учебный год ВХУТЕИНа
В 1930 году ВХУТЕИН был расформирован. О его закрытии много писали, причем чаще всего о причинах, приведших к его ликвидации, говорили с позиций определенных творческих концепций. Сторонники производственного искусства (в том числе и П. Новицкий) расценивали случившееся как разгром художественного образования. Противники производственно ...
