Детство Ивана
Страница 2

Историческая летопись » Иван Грозный как историческая личность » Детство Ивана

Поздние сетования Грозного производят странное впе­чатление. Кажется, что Иван пишет с чужих слов, а не на основании ярких воспоминаний детства. Царь много­словно бранит бояр за то, что они расхитили «лукавым умышлением» родительское достояние — казну. Больше всех достается Шуйским. У князя Ивана Шуйского, зло­словит Грозный, была единственная шуба, и та на ветхих куницах,— то всем людям ведомо; как же мог он обза­вестись златыми и серебряными сосудами; чем сосуды ковать, лучше бы Шуйскому шубу переменить, а сосуды куют, когда есть лишние деньги.

Можно допустить, что при великокняжеском дворе были люди, толковавшие о шубах и утвари Шуйских. Но что мог знать обо всем этом десятилетний князь-си­рота, находившийся под опекой Шуйских? Забота о со­хранности родительского имущества пришла к нему, ко­нечно же, в более зрелом возрасте. О покраже казны он узнал со слов «доброхотов» много лет спустя.

Иван на всю жизнь сохранил недоброе чувство к опе­кунам. В своих письмах он не скрывал раздражения против них. Припомню одно, писал Иван, как, бывало, мы играем в детские игры, а князь Иван Шуйский си­дит на лавке, опершись локтем о постель покойного отца и положив ноги на стул, а на нас и не смотрит. Среди словесной шелухи мелькнуло, наконец, живое воспомина­ние детства. Но как превратно оно истолковано! Воскре­сив в памяти фигуру немощного старика, сошедшего вско­ре в могилу, Иван начинает бранить опекуна за то, что тот сидел, не «преклонялся» перед государем — ни как родитель, ни как властелин, ни как слуга перед своим господином. «Кто же может перенести такую гордыню?» — этим вопросом завершает Грозный свой рассказ о правлении Шуйских.

Бывший друг царя Курбский, ознакомившись с его письмом, не мог удержаться от иронической реплики. Он высмеял неловкую попытку скомпрометировать бывших опекунов и попытался растолковать Ивану, сколь непри­лично было писать «о постелях, о телогреях» (шубах Шуйских) и включать в свою эписголию «иные бесчис­ленные яко бы неистовых баб басни» 3.

Иван горько жаловался не только на обиды, но и на «неволю» своего детства. «Во всем воли несть,— сетовал он,— но вся не по своей воли и не по времени юности». Но можно ли было винить в том лукавых и прегордых бояр? В чинных великокняжеских покоях испокон веку витал дух Домостроя, а это значит, что жизнь во дворце подчинена была раз и навсегда установленному порядку. Мальчика короновали в три года, и с тех пор он должен был часами высиживать на долгих церемониях, послушно исполнять утомительные, бессмысленные в его глазах ри­туалы, ради которых его ежедневно отрывали от увлека­тельных детских забав. Так было при жизни матери, так продолжалось при опекунах.

По

словам Курбского, бояре не посвящали Ивана в свои дела, но зорко следили за его привязанностями и спешили удалить из дворца возможных фаворитов. Со смертью последних опекунов система воспитания детей в великокняжеской семье неизбежно должна была изменить­ся. Патриархальная строгость уступила место попусти­тельству. Как говорил Курбский, наставники «хваляще (Ивана), на свое горшее отрока учаще». В отроческие годы попустительство наносило воспитанию Ивана боль­ший ущерб, чем мнимая грубость бояр.

Иван быстро развивался физически ив 13 лет выгля­дел сущим верзилой. Посольский приказ официально объ­явил за рубежом, что великий государь «в мужеский возраст входит, а ростом совершенного человека (!) уже есть, а з божьего волею помышляет ужо брачный за­кон приыяти». Дьяки довольно точно описали внешние приметы рослого юноши, но они напрасно приписывали ему степенные помыслы о женитьбе.

Подросток очень мало напоминал прежнего мальчика» росшего в «неволе» в строгости. Освободившись от опеки и авторитета старейших бояр, великий князь предался диким потехам и играм, которых его лишали в детстве. Окружающих поражали буйство и неистовый нрав Ивана. Лет в 12 он забирался на островерхие терема и спихивал «с стремнин высоких» кошек и собак, «тварь бессловес ную». В 14 лет он «начал человеков ураняти». Кровавые, забавы тешили «великого государя». Мальчишка отчаянно безобразничал. С ватагой сверстников, детьми знатнейших бояр, он разъезжал по улицам и площадям города, топ­тал конями народ, бил и грабил простонародье, «скачюще и бегающе всюду неблагочинно».

С кончиною опекунов и приближением совершенноле­тия великого князя бояре все чаще стали впутывать мальчика в свои распри. Иван живо помнил, как в его присутствии произошла потасовка в думе, когда Андрей Шуйский и его приверженцы бросились с кулаками на боярина Воронцова, стали бить его «по ланитам», оборва­ли на нем платье, «вынесли из избы да убить хотели» и «боляр в хребет толкали». Примерно через полгода после инцидента в доме один из «ласкателей» подучил великого князя казнить Андрея Шуйского. Псари набро­сились на боярина возле дворца у Курятных ворот, уби­тый лежал наг в воротах два часа. «От тех мест,— записал летописец,— начали боляре от государя страх имети и послушание» 4. Прошли долгие и долгие годы, преж­де чем Иван IV добился послушания от бояр, пока же он сам стал орудием в руках придворных. Они, как пи­сал Курбский, «начата подущати его и мстити им (Ива­ном) свои недружбы, един против другого» 5.

Страницы: 1 2 3

Борьба церкви с ересями. Инквизиция, нищенствующие ордена
Еретические идеи встречали ожесточенный отпор со стороны католической церкви. Церковные соборы предавали анафеме ересиархов и их последователей. Для подавления массовых еретических движений церковь организовывала крестовые походы (Альбигойские войны, походы против апостоликов, пять крестовых походов против гуситов). В конце XII в. появи ...

Социально-политическое развитие Фракции и Германии. Реставрация Бурбонов.
22 июня 1815 года Наполеон отрекся от престола. Вновь утвердилась власть Людовика XVIII из династии Бурбонов. Вторая реставрация Бурбонов принесла народу еще более тяжелые бедствия, чем первая, Во Франции начался «белый террор». Многие деятели революции были убиты без суда. Так, за два дня резни в Марселе было уничтожено около 500 челов ...

Николай II – трус или патриот?
Николай II. Что мы знаем о нем? «Грубый, бессердечный, способный только есть, пить и эксплуатировать рабочих с крестьянами…»[4] - так рассказывали о нем раньше. Но так ли это на самом деле? «Совершенное ничтожество на троне», «коварный и лживый византиец, недалекий и необразованный», «трусливая и мстительная натура», «прекрасной души че ...