Источниковедческий разделСтраница 6
Не менее любопытен сюжет, развиваемый автором, который касается факта изгнания Савинкова и ряда членов возглавляемого им Эвакуационного комитета. Важно, что П.Н. Ольшанский акцентирует внимание на том юридическом основании, которое советское правительство использовало для предъявления своего требования. Им была статья 5 Рижского мирного договора, запрещавшего на территории подписавших договор государств деятельность организаций, враждебных к одному из них[24].
Таким образом, исследование П.Н. Ольшанского позволяет взглянуть на деятельность Савинкова с более широкой исторической позиции - отношений СССР и Польши в первой половине 20-х гг. В этом заключается его основное значение для данной работы.
В схожем контексте пишет о Савинкове и С.Н. Полторак в своей книге «Победоносное поражение». Хотя непосредственные упоминания о нем очень немногочисленны, автор создает общую картину советско-польской войны, через реалии которой можно по-особому взглянуть и на место и значение деятельности Савинкова. Основные выводы С.Н. Полторака касаются двух главных вопросов: причины войны, оценка ее результатов. По первому из них автор стремится показать, что развиваемая в советской историографии точка зрения об исключительной агрессивности белополяков, вызвавшей войну, представляется односторонней. Исследователь развивает мысль о том, что советско-польская война вытекала из концепции мировой революции, главным автором которой он считает В.И. Ленина. В общем виде значение данной войны в распространении «революционного пожара» можно представить следующим образом: Варшава – Берлин – Европа и весь мир [25]. По второму вопросу автор стремится отойти от точек зрения как польской историографии (победа Польши), так и советской (победа Советской России. Его вывод заключается в том, что со стороны советского государства советско-польская война была «победоносным поражением». Вместе с тем со стороны Польши это была отсрочка событий, произошедших в 1939 году (присоединение к СССР западной Украины, западной Белоруссии).
Ряд статей интересен нам в своих отдельных аспектах. Статья Трифонова С.Д. «Посланцы Бориса Савинкова (из воспоминаний начальника Новгородского губернского отдела ОГПУ А.И. Мильнера)» раскрывает эпизод вооруженного вторжения группы савинковцев под руководством Павловского на территории СССР. Нам было любопытно сравнить описание этого сюжета в источниках «по разные стороны баррикад»: в описании сотрудника ОГПУ А.И. Мильнера и одного из непосредственных участников вторжения [26]. Статья А. Литвина и М. Могильнер «К выходу сборника документов «Борис Савинков на Лубянке» интересна для нас в плане изучения представленных в ней портретов рядовых савинковцев: людей преданных лично Савинкову, подчас восхищающихся им, готовых рисковать жизнью ради него [27]. Вместе с тем авторы отмечают, что они не встретили источников, свидетельствующих об «обратной связи»: проявление знаков внимания, заботы самого Савинкова об них [28]. Это заставляет задуматься как о его личных качествах, так и об особенностях функционирования организаций, возглавляемых им.
Особняком стоит работа В. Шенталинского «Свой среди своих. Савинков на Лубянке». По сути, ее нельзя назвать научной: она опубликована в литературном журнале, в ней отсутствуют ссылки на источники (хотя обильно цитируются дневник самого Савинкова, а также близкой ему женщины Л.Е. Дикгоф-Деренталь), анализ деятельности Савинкова ведется скорее в контексте оценки его личных, психологических качеств. Однако подобная форма написания работы имеет и ряд преимуществ: она позволяет автору высказать ряд мыслей, которые не встретишь в сугубо научных исследованиях. К ним относится интересное замечание В. Шенталинского (лежащее в основе названия его работы) о том, что на Лубянке Савинков оказался в среде «своих». Автор поясняет свою мысль следующей параллелью. Савинков как в годы его активной деятельности в рядах Боевой организации эсеров, так и после (диверсии савинковцев на приграничных территориях советского государства велись методами, которые вполне напоминают террористические: убийства комиссаров, нападения на пункты управления и др.) использовал террор как одно из самых распространенных средств достижения своих целей. ОГПУ же было, по мнению автора, организацией, также сделавшей террор методом достижения необходимых результатов, однако террор этот уже не был неорганизованным, нецентрализованным и раздробленным, а систематическим и поставленным на службу государству [29]. Эта мысль позволяет взглянуть по-новому на отношения Савинкова и сотрудников ОГПУ (материалы, свидетельствующие о них достаточно широко отражены в наших источниках).
Истоки римской цивилизации
Римляне гордились тем, что в отличие от многих других народов знают историю своей страны до глубокой древности, начиная с того дня, когда, по преданию был основан Рим — 21 апреля 753 г. до н. э. На самом деле древнейший период римской истории хранит много загадок, которые и по сей день вызывают споры между учеными. ...
Политико-правовые учения в Зап. Европе 16-17 вв. (Н. Макиавелли, Ж. Боден)
XVI век — век великих духовных, культурных, политических, религиозных перемен и потрясений в жизни Европы.
К концу XV в. культура Возрождения (Ренессанса), зародившаяся в итальянских городах-государствах еще в XIV в., распространилась в других странах Западной Европы.
Бурные процессы той эпохи обусловили глубокие изменения в идеологии ...
Реформы Избранной рады
Предпринимая реформу местного управления, царь начинает дело с обновления себя самого. Он, обращаясь к народу, он просит прощения, призывает к исправлению бояр, обличает свои пороки и призывает своих сотрудников к нравственному возрождению. Грозный ограничивает юрисдикцию наместников, вводит в суд присяжных, даёт самоуправление местным ...
