Источниковедческий разделСтраница 5
Статья А. Литвина и М. Могильнер «Савинков многоликий. Политическое завещание «генерала от террора» является логическим продолжением вышеуказанной работы. В данном случае она напрямую посвящена деятельности Савинкова в годы Гражданской войны. Авторы прослеживают всю ту же противоречивость и неоднозначность его личности, которая проявилась, в частности, в его завещании. Как таковой это документ весьма обычный и заурядный: Савинков пишет о распределении материальных средств, гонораров за публикации его произведений между близкими ему людьми. Казалось бы, что от человека столь яркой и трагической судьбы можно было бы ожидать чего-то совершенно иного. Однако авторы демонстрируют, что Савинков, предстающий в своем завещании – это неотъемлемое «лицо» Савинкова «многоликого».
В центре внимания авторов стоит вопрос о конце жизни Савинкова: было ли это самоубийство или же устранение членами ОГПУ ненужного им человека. Прослеживая послереволюционный путь бывшего эсера, исследователи видят его главной тенденцией нарастающую личную и политическую трагедию Савинкова. Независимо от конкретных факторов, толкнувших его на признание советской власти [20], А. Литвин и М. Могильнер демонстрируют, что ситуация, в которой оказался Савинков в 1925 году (перспективы быть заключенным в тюрьме на относительно длительный срок и крах его надежд на быстрое освобождение) стали финальным актом в его жизненной трагедии. Самоубийство, представляется таким образом как последний красивый выход Савинкова, чья жизнь была так похожа на театральную драму [21].
Данная статья важна нам по двум главным причинам. Первая из них состоит в богатом фактическом материале (особенно по последнему этапу жизни Савинкова), который приводят авторы. Одна главная причина – в подходе исследователей к решению проблемы. Они стремятся оперировать не просто с сухим материалом источников, а учитывая сам характер проблемы (огромную роль личностного фактора, большое значение самого Савинкова в работе практически всех создаваемых им организаций – «Союз защиты Родины и Свободы», «Народный союз защиты Родины и Свободы»), проанализировать ее в контексте судьбы главного героя. В данной работе мы попытаемся следовать схожим путем.
Схожий сюжет развивает и О.В. Розинская в своей статье «Два лика, две судьбы (о политической, публицистической и литературной деятельности Б. Савинкова в эмиграции)». Продолжая говорить о наличии противоречивых, а подчас и противоположных тенденций на протяжении судьбы Савинкова, автор особое внимание уделяет его художественным произведениям «Конь вороной», «Конь бледный». Она отмечает их значение в понимании раздвоенности и противоречивости внутреннего мира Савинкова. С одной стороны, террорист и жестокий исполнитель вынесенных эсерами приговор ряду государственных деятелей царской России, а с другой, интеллигент, сомневающийся и видящий трагическую надломленность судьбы каждого члена Боевой организации.
Несколько статей посвящено теме особых отношений, связывавших Савинкова с Польшей. Небольшая статья Х. Хайретдиновой «Первая отсидка» носит для нас вспомогательное значение. Автор отмечает в ней ранее плохо освященный в историографии факт связи Савинкова с социальной борьбой польских студентов и связанное с ним первое его задержание и заключение. Больший интерес представляет статья Г. Матвеева «Жертва польского русофобства». Автор кратко описывает ход польской кампании Савинкова, останавливаясь более подробно на факте выдворения его из Польши по требованию советского государства, апеллирующего к тексту Рижского мирного договора. Особо интересен следующий факт: после этого изгнания отношение эмиграции к Савинкову (бывшее до этого, мягко говоря, недоброжелательным) претерпело некоторое изменение. Он стал выглядеть в ее глазах «жертвой польского русофобства» [22]. Этот факт весьма интересен как при анализе деятельности Савинкова в Польше, так и при оценке его отношений с эмиграцией.
В продолжении анализа темы деятельности Савинкова в контексте советско-польских отношений большое значение имеет книга Ольшанского П.Н. «Рижский договор и развитие советско-польских отношений 1921 – 1924 гг.». Наряду с фактами, широко используемыми различными исследователями в своих работах Ольшанский П.Н. говорит и о тех из них, которые являются менее изученными. Он говорит о благоприятном положении ченов интернированных войск, воевавших против Советской России. В этом же контексте он пишет о деятеьности Русского эвакуационного комитета, о финансовых средствах и направлении их расходования. Причем Ольшанский П.Н. подчеркивает, что Савинков сосредоточился на помощи представителям тех групп (казаки, бывшие члены армий Булак-Балаховича, Пермикина), которые он планировал использовать в своих политических целях [23].
Тураев как филолог и знаток древнеегипетского языка
А эрудиция Б. А. Тураева была поистине редкой. Он отлично владел египетским языком и был самостоятельным исследователем египетских текстов – об этом свидетельствуют не только такие его исследования, как «Бог Тот» (СПб, 1898), «Египетская литература» (М., 1920) и др., но и многочисленные произведения ряда памятников, хранившихся в зарубе ...
А.Ф. Керенский - глава третьего коалиционного правительства. Последние
попытки удержать власть.
2 октября 1917 года вышло постановление Временного правительства об учреждении Временного Совета Российской Республики. Днем его открытия объявилось 7 октября. Прекращение его деятельности намечалось за неделю до открытия Учредительного Собрания. В постановлении говорилось, что Предпарламент образуется из 555 членов, приглашаемых по пре ...
Киевская оборона
Пусть никогда не забудет Киев . Героев Днепра! Пусть в добром течении
добрых времен пропоют им поэты славу в столетия,
как поднимались они со всех концов
Советского Союза на Владимира холм, Как червонили кровью Белые пески родных берегов!
Александр Довженко
Ничто в жизни не повторяется. И сердцу всегда тревожно перед уходящим, ибо ...
