Воспоминания детей войны. Не верилось,
что немцы могут захватить город...Страница 1
Мария Никитична Сапрыкина:
С 1933 года моя семья жила в г. Ельце, Орловской области, в маленьком домике. Когда началась война, мне было 13 лет. Я гостила у деда в деревне. 22 июня за обедом дедушка сказал: «Ну, Мария, зарыдали твои братья, война». Братьев было трое: старший служил в армии, средний учился в Орловском военном училище, младшему было 17 лет, он еще учился в школе. На другой день по деревне зашагали мужики с вещмешками, собирались у колхозного правления, потом большой группой шли к мосту на станцию Талица.
В эти дни мы наблюдали бой самолетов – немецкого и нашего. Видимо, немецкий разведчик в первые же дни промахнул так далеко от границы. Наш одолел его, и немецкий самолет загорелся, полетел вниз. Немец выпрыгнул на парашюте, но наш летчик подстрелил его и он упал за рекой.
Когда я вернулась в Елец, первое, что бросилось в глаза – окна, заклеенные накрест полосками газет. В самом воздухе появилось что-то напряженное, суровое, натянутое. Пропала беззаботность. Дома брат с товарищем писали лозунги-призывы: «Смерть немецким оккупантам», «Победа будет за нами», «Всё для фронта, всё для победы». Мы с одноклассниками переносили из нашей школы в другую учебное оборудование. Освобожденные школы оборудовали под госпитали. А в школе, куда нас перевели, приходилось иногда дежурить по ночам. Дежурили по трое – еще девочка моего возраста и старшеклассница. В незнакомом большом помещении без света по ночам было страшно.
С тяжелым чувством смотрели мы на первых раненых, их всё больше и больше поступало в Елец. Но в это лето 1941 года еще как-то не верилось, что немцы могут захватить город, еще не было бомбежек; ни жители, ни предприятия не эвакуировались.
1 сентября, как и раньше, пошли в школу. Но и эту школу заняли под госпиталь. Для учебы выделили место в учительском институте. В ноябре до нас стали доходить тревожные вести. Немцы продвигались в нашем направлении. Был взят Орел. Чувствовалось приближение чего-то страшного. В нашей школьной среде заговорили, как наполнять бутылки горючей смесью и бросать под танки. Появились эвакуированные из западных областей. Несколько раз с подружкой мы дежурили по ночам в группах эвакуированных деток. Мы им читали, рассказывали сказки. Они долго не засыпали, молча прижимаясь к нам. В середине ноября закрыли институт и школу. Начали эвакуировать госпитали. Стала слышна канонада. Папа, как связист, уходил с последними войсками. Распрощался с нами, давал какие-то наставления маме. Брат Вася ушел добровольцем в десантные войска, в это время мы ничего не знали о нём.
Перед приходом немцев местная администрация приняла мудрое решение: продукты, оставшиеся в городе, раздать населению, работающему на предприятиях. У нас оказалась мука, крупа, подсолнечное масло. На какое-то время хватало продуктов. Мама сама пекла из ржаной муки в русской печке большой круглый хлеб, очень вкусный. Из овсяной муки мама варила кисленький серый кисель, забеливала молоком. Из гороховой муки варила какую-то массу, когда застывала, её резали на куски, поливали подсолнечным маслом. Из ржаной муки, по какому-то только ей известному рецепту, мама делала тесто, жидкую рыжую массу, чем-то её заквашивала, сдабривала, получалось что-то съедобное. Хорошим подспорьем был огород. В магазинах мало что было, да и это продавали только по карточкам. Деньги обесценивались и на рынке продукты больше меняли на одежду и спирт.
2 декабря немцы вошли в город. Два дня перед этим улицы были пустыми. Через город летели снаряды. Взрывы гремели с западной и восточной сторон. С ближайшей колокольни строчил пулемёт. К вечеру 2 декабря пулемёт замолчал, взрывы смолкли. Уже в сумерках в окно мы увидели, как по другой стороне улицы шли цепочкой солдаты в зеленых шинелях. «Это немцы», - сказала мама. Моя душа ушла в пятки. Загремели ворота. Мама перекрестилась и пошла открывать. Вошли двое солдат с автоматами. Один автоматом направил маму в другую комнату, заставил открыть платяной шкаф – искали русских солдат. Я стояла перед входом в комнату и дрожала, коленки ходили ходуном. Другой солдат стоял напротив, и я ощущала, что и он дрожит, бравым завоевателем он мне не показался. На другой день рано утром тихонько постучали в окно, потом забежали в дом два красноармейца, попросили у мамы штатскую одежду, а шинели бросили. Шинели мама закопала в снег на огороде. Мне она об этом рассказала, только когда пришли наши. Она долго хранила шинели, ждала, вдруг солдаты вернутся.
Первое упоминание
Первое упоминание содержится в "Житии Максима Грека". Максим Грек - образованный человек, полиглот, книжный знаток, подлинный ученый-энциклопедист. Светское имя его Михаил Триволис. Родился он в семье албанского воеводы. Молодость провел в Италии. Здесь на протяжении многих лет слушал лекции в высших школах Болоньи, Падуи, Мил ...
Начало социально-экономических
преобразований и культурного строительства. Экономический фундамент (базис)
социализма
С первых дней своего рождения, в невероятно трудных и сложных условиях Советское государство приступило к созидательной деятельности, к осуществлению важнейших социально-экономических преобразований, направленных на преодоление угрозы экономической катастрофы, удовлетворение коренных требований трудящихся, на строительство экономическог ...
Политико-правовые учения В.И.Ленина
Самостоятельным течением марксизма является большевизм, основателем и вождем которого был Владимир Ильич Ульянов (Ленин).
Основная идея большевизма — идея "партии нового типа", централизованной орг-и профессиональных революционеров, стремящейся стать правящей партией, осуществляющей марксистскую программу строительства социал ...
