Воспоминания детей войны. Не верилось,
что немцы могут захватить город...Страница 3
На этот раз наши войска после тяжелых боев за Воронеж отбросили немцев, и мы вздохнули свободнее.
С 1 сентября пошли в школу. Но почти весь месяц нас посылали в колхозы на уборку картошки, помидоров, свеклы. Школа не отапливалась, зимой стены покрывались инеем. Сидели одетые, писали карандашом между книжных строк – тетрадей не было, чернила в непроливашках замерзали. Но учились все хорошо, одержимо. В школу приходили даже больные, боялись пропустить. Как-то ночью близко от школы упала бомба, выпали стекла из окон. Мы две недели не учились, но рвались скорее в школу. У меня интерес к учебе появился именно с 9 класса, видимо трудности мобилизуют духовные и физические силы. Осенью 42 года я вступила в комсомол: ждала, когда 15 лет исполнится, и тут же подала заявление. Зоя Космодемьянская была для нас незыблемым авторитетом и примером. После приема в комсомол часто стала получать поручения – в основном по ночам дежурить в госпитале.
К весне 43-го участились бомбежки. Прилетали как по часам – к семи вечера. Раздавался вой сирены – воздушная тревога. Однажды ранней весной в сумерках, чтобы успеть до тревоги, я пошла за водой к колонке. Подбежала ко мне девочка, сказала, что надо идти в госпиталь дежурить. Госпиталь находился в здании театра. Я поставила ведра и ничего не сказав маме, помчалась, несмотря на сирену и гул самолетов. В театре где только не лежали раненые – партер, ложи, балконы, фойе, сцена – всё было заполнено, так тесно, что трудно пройти. Горят коптилки, стон. Только и слышно: «Пить, пить…» В основном приходилось ночи напролет поить раненых. Пришла домой. Мама только рано утром узнала, что я в госпитале – за мной пришла комсорг и, узнав, что меня нет, догадалась и успокоила маму.
В начале лета нас отправили на прополку в поле, но я оказалась не годной к такой работе – сожгла лицо на солнце до мяса, едва залечила. Потом недели три работали на лесозаготовках: рубили сучья с поваленных деревьев, складывали в кучи. После этого мама, она работала в госпитале, оформила меня на 2 месяца санитаркой. Я сутки работала, двое отдыхала. Папа к тому времени вернулся и был на казарменном положении. Родители так составили свои дежурства, что я ночевала с кем-нибудь из них. Когда оставалась с мамой, я не боялась бомбежек. Мама, верующая, скажет, - «что Бог даст» и, намаявшись на работе, крепко заснет. И я засыпала, когда близко не взрывалось. А когда оставалась с папой, паниковала. После каждого взрыва бегали то во двор, то залезали под кровать. Папа рассуждал так: от прямого попадания не спастись, а если обвалится крыша, то кровать выдержит, живы будем. Но долго под кроватью не мог, опять бежали во двор. И так, пока не заканчивалась бомбежка. На соседней улице прямо в середину дома попала бомба, осталась большая воронка. А однажды, выйдя на улицу, узнала от соседей, что госпиталь разбомбило. А мама на дежурстве! Я со всех ног побежала, но оказалось, что разбомбили другой госпиталь, одни стены остались. Говорили, что кое-кто спасся, прижавшись к стене.
Наш госпиталь разместился в бывшем художественном училище, которое закрылось с началом войны. В коридоре, возле лестницы на 3-й этаж, стояла гипсовая античная статуя, выше человеческого роста, а прекрасный греческий нос был отбит. Напротив – дверь в перевязочную. Меня, как самую молодую санитарку, то и дело перебрасывали то в перевязочную, то в баню, то раненых пленных немцев охранять – их шестеро лежало. Наш госпиталь был пересылочным, т.е. с фронта раненые сразу к нам попадали, им оказывали первую помощь и отправляли в тыл, а легко раненых подлечивали и снова на фронт. В это лето было грандиозное сражение на курско-орловско-белгородской дуге, поэтому раненых было так много, что их негде было размещать, кормили и перевязывали во дворе. Однажды пришлось дежурить в перевязочной двое суток подряд. Разбинтовывать раненую руку или ногу старалась потихонечку, чтобы не сделать больно. А медсестра подскочила, раз-раз – размотала, раненый только вскрикивал. Держу ногу и заливаюсь слезами, врач выбирает раздробленные косточки, а раненый скрипит зубами. Или отпиливают руку, пораженную гангреной, а я несу её в тазу хоронить во двор. Закончили ночью, медсестры разбежались, а я без сил села на ступеньки возле скульптуры. Врач вышел из перевязочной, осмотрелся и вдруг снова в перевязочную. Выскочил с табуреткой и комком мокрого гипса. Встал на табуретку под скульптуру и прилепил ей нос – русский нос, картошкой. Слез, полюбовался, удовлетворенно улыбнулся и пошел спать.
Укрепление связей Украины с Россией
В борьбе против польско-шляхетского господства украинскому народу постоянно оказывал помощь русский народ. В голодные 1648 и 1649 годы из России на Украину поступали хлеб и соль. Через границу доставлялись также ткани, одежда, изделия из железа. Возрастали поставки пушек, ружей и военного снаряжения. Царское правительство разрешило укра ...
Исторические песни о войне 1812 года
На мироощущение башкир сильное влияние оказала Отечественная война 1812 года, которое так заметно отразилось на различных жанрах его фольклора: особенно в исторических песнях и легендах.
Исторические песни о войне 1812 года, рожденные в условиях огромного и душевного подъема на первый план ставили изображение народных масс: во всех пес ...
Обострение политических противоречий в конце XVI – начале XVII в.
Международная обстановка в Европе конца XVI в. была крайне напряженной. Габсбургский лагерь и католическая церковь взяли жесткий курс на рекатолизацию и контрреформацию. Испанские Габсбурги не без успеха стремились влиять на венский двор, способствуя усилению напряженности в Чехии. Чешские католики, чувствуя мощную поддержку, не шли ни ...
